Вокруг двух соучредителей Ethereum, Джо Любина и Виталика Бутерина, сложился нарратив, с помощью которого люди пытаются объяснить, как почти десять лет назад они пошли в разных направлениях.
Этот нарратив предполагает, что они разошлась по вопросу будущего направления развития блокчейна: якобы, 20-летний идеалист Бутерин решил превратить Ethereum в некоммерческий фонд, в то время как Любин и другие хотели коммерциализировать технологию через коммерческую компанию.
«На самом деле этого не было», – рассказал Cointelegraph Magazine миллиардер и основатель компании ConsenSys, занимающейся инфраструктурой и программным обеспечением Ethereum, в ходе долгого интервью в Тель-Авиве.
«Сторонние наблюдатели пытались объяснить, почему двух человек выгнали из проекта. И такая версия оказалась удобной. Но причина состоит в другом».
Любин имеет в виду печально известную «Красную свадьбу» * Ethereum в 2014 году, когда восемь соучредителей и команда собрались, чтобы зарегистрировать Ethereum как компанию.
* Резня, произошедшая во время Войны Пяти Королей, устроенная лордом Уолдером Фреем в качестве мести Роббу Старку, правящему королю Севера, за нарушение брачного договора между Домом Старков и Домом Фреев (эпизод, изображённый в романе Джорджа Мартина «Буря мечей» и в телесериале «Игра престолов».)
Встреча переросла в споры и вылилась в итоге в конфликт в связи с внутренней политикой компании, в результате чего из команды выгнали генерального директора Чарльза Хоскинсона вместе с соучредителем Амиром Четритом, которого посчитали «неэффективным».
Любин: «Это правда, что я и несколько человек в команде – как, возможно, и все остальные – считали, что нам нужно привлекать бизнес, нам нужна экономическая и коммерческая ценность, чтобы создавать лучшие технологии, даже программное обеспечение с открытым исходным кодом. Но вовсе не это было причиной, по которой я основал основал ConsenSys, а двух человек исключили из проекта».
«Красная свадьба» и криптовалюта Google
В своей документальной книге «Бесконечная машина» Камилла Руссо пишет, что соучредители Ethereum собрались в Цуге, Швейцария, 7 июня 2014 года, чтобы подписать документ, превращающий Ethereum в коммерческую компанию. Но вместо подписания контракта разгорелась дискуссия вокруг стиля управления и личности Хоскинсона, вклада Четрита в проект, будущего направления развития Ethereum и других «внутриполитических» вопросов.
После долгих размышлений и обсуждений все решения были отданы на откуп двадцатилетнему математическому гению, который и создал этот проект. Бутерин вышел из комнаты, где проходила встреча, некоторое время провел в одиночестве на террасе, после чего вернулся и сказал, что Хоскинсона и Четрита «больше нет», а Ethereum станет некоммерческой организацией, а не компанией.
«Виталик написал замечательную white paper – это было сделано в нужном месте и в нужное время, она содержала потрясающий сценарий развития Ethereum и привлекла множество людей с разными бэкграундами, и мы какое-то время прекрасно сотрудничали», – вспоминает Любин.
«У нас возникали разногласия, которые временами выходили за рамки, к сожалению. И наступил момент, когда два человека были отстранены от руководства. До этого мы обсуждали, намерены ли мы быть чисто некоммерческой организацией или этот вектор следует положить в основу, а затем та же самая группа людей, которые так хорошо сотрудничали, совместно создадут Crypto Google. И всем нам стало очевидно, что мы, вероятно, не будем создавать Crypto Google. Но также все понимали, что никто даже не приблизился к тому, чтобы создать Crypto Google, и что мы долгое время просто строим фундамент и платформу».
Любин на тот момент уже планировал запуск собственной коммерческой компании для создания прикладного уровня Ethereum, и вскоре запуск состоялся.
Другие соучредители, такие как Гэвин Вуд (Polkadot), внесли больший вклад в сам ранний протокол Ethereum, но никто из них, за исключением Бутерина, не внес такого значительного вклада, как Любин, в Ethereum в его нынешнем виде. Хотя ConsenSys не превратилась в Crypto Google, ее инфраструктура и приложения сейчас так же важны для Ethereum, как Google для Интернета.
«ConsenSys была создана не для того, чтобы коммерциализировать Ethereum, но с целью продолжить воплощать видение Ethereum в жизнь и осуществлять миссию платформы Ethereum», — объясняет Любин.
Кто такой Джо Любин?
Любин родился в Торонто в 1964 году. В середине 1980-х годов он изучал электротехнику и информатику в Принстоне, где его соседом по комнате был еще один будущий криптомиллиардер – Майк Новограц из Galaxy Digital. Основатель Amazon Джефф Безос учился на том же факультете, хотя, по словам Любина, они никогда не встречались.
Карьера Любина была удивительно разнообразной: он работал в области искусственного интеллекта, робототехники и автономного создания музыки для ряда компаний, основал хедж-фонд и был вице-президентом по управлению частным капиталом в Goldman Sachs. Однако, по словам Новограца, долгое время Любин не делал ничего по-настоящему революционного. Слова Новограца процитировало издание Financial Times в 2021 году:
«Джо был одним из самых ярких среди нас, передовым мыслителем, но к 45 годам не сделал ничего, чтобы выделиться. Я не думаю, что кто-то из нашей «банды» мог предположить, как все обернется».
Атака на Всемирный торговый центр 11 сентября, жертвой которой он едва не стал, а затем глобальный финансовый кризис потрясли Любина до глубины души. На саммите ConsenSys Ethereal в мае 2017 года он сказал, что эти события заставили его почувствовать, что «мы живем в глобальном обществе и экономике, которая в переносном, буквальном и моральном смысле обанкротилась».
Любин считал, что наступает медленный, каскадный финансовый крах, и это понимание сделало его восприимчивым к идеям, изложенным в белой книге биткоина, которую он прочитал в 2011 году. В следующем году он переехал на Ямайку со своей подругой, которая пыталась сделать карьеру в сфере дэнсхолл-музыки, и стал музыкальным продюсером, инвестируя параллельно в биткоины и ожидая краха.
Во время поездки домой в Торонто в конце 2013 года он посетил биткоин-конференцию вместе с другим соучредителем Ethereum, Энтони Ди Иорио, где познакомился с Виталиком Бутериным, который рекламировал только что написанную им white paper «улучшенной версии биткоина» под названием Ethereum. Любина она «потрясла», и он стал официальным соучредителем проекта в начале 2014 года.
Почти пятидесятилетний Любин странно выглядел на фоне двадцатилетних программистов, бунтующих против истеблишмента, но его ямайский опыт музыкаотного продюсера давал ему достаточно репутации, чтобы вписываться в эту компанию. Не говоря уже о том, что Любин и Ди Иорио вложили в запуск Ethereum от $500 тыс. до $800 тыс. своих личных средств.
Кроме того, бизнес-опыт Любина помог команде избежать потенциальных правовых ловушек и препятствий: он настоял на том, чтобы как можно быстрее организовать встречу с представителями Комиссии по ценным бумагам и биржам США и нанять самых дорогих и профессиональных юристов, способных помочь им минимизировать юридические риски.
Компания по разработке ПО ConsenSys была основана в октябре 2014 года. По юридическим соображениям, страной регистрации была выбрана Швейцария, что впоследствии привело к неприятной судебной тяжбе между сотрудниками и акционерами, которые утверждали, что не получили должной компенсации при передаче активов американской компании.
Но на самом деле компания размещалась в Бушвике, Бруклин, в помещении склада, разрисованного граффити. Она занималась созданием приложений и инфраструктуры для Ethereum путем инвестирования в стартапы, инкубацию проектов и консультаций с JPMorgan и BHP Billiton о внедрении новой технологии. На начальном этапе эта деятельность привела к созданию пятидесяти с лишним предприятий, в том числе сайта для игры в покер, рынка прогнозов и фирмы, занимающейся медицинской документацией. Но, судя по всему, первые годы существования компании были не самыми плодотворным – реальная корпоративная структура еще не возникла.
Соучредитель MetaMask Дэн Финли рассказывает об этом этапе следующее:
«На ранней стадии ConsenSys был замечательным, но где-то хаотичным инкубатором. Я не знаю, должно быть, она поставила сотни различных экспериментов. Это была потрясающая энергия», – говорит он. По словам Финли, многие проекты были созданы до того, как Ethereum смог их поддержать:
«В то время было совершенно нормально просто создавать приложение так, будто блокчейн вот-вот масштабируется или уже масштабировался».
В 2018 году расследование Forbes показало, что почти все проекты ConsenSys были убыточны, и компания ежегодно тратила $100 млн на нерентабельные проекты, включая стартап по добыче полезных ископаемых на астероидах.
Вскоре после этого Любин свернул ряд неэффективных проектов, сократил штат сотрудников в 1200 человек и запустил ConsenSys 2.0 с гораздо более корпоративной и подотчетной культурой.
Несмотря на то, что после последнего инвестиционного раунда на сумму в $450 млн в 2022 году компания ConsenSys оценивалась в $7 млрд, в январе этого года она уволила еще 11% своего персонала. По словам Любина, они готовились «переживать плохие времена, поскольку на горизонте собрались макроэкономические и геополитические грозовые тучи».
Централизация против децентрализации
Любой, кто слушал выступления Любина, знает, что он искренне привержен преимуществам децентрализации и является ее сторонником.
Нет ли противоречия в том, что централизованная компания ConsenSys предоставляет важнейшую инфраструктуру для децентрализованного блокчейна?
«Я не думаю, что здесь есть противоречие», – говорит Любин.
«Суть в прогрессивной децентрализации. Нет ничего плохого в том, что организация, устроенная одним способом, пытается построить что-то, организованное по-другому».
Любин объясняет, что продукты, которые создает ConsenSys, необходимы для достижения «соответствия продукта рынку; в противном случае они бесполезны, и поэтому создать что-то полностью и совершенно децентрализованное очень сложно – а может быть и невозможно».
Самая важная инфраструктура ConsenSys называется Infura. Она предлагает узлы Ethereum в качестве услуги, упрощая подключение разработчиков и пользователей к сети. По сути, это промежуточный сервис между децентрализованными приложениями (DApps) и блокчейном, на который опираются проекты, чтобы оставаться в рабочем состоянии.
Большая часть экосистемы Ethereum зависит от Infura. Это означает, что, если Infura выйдет из строя, то же самое произойдет и с половиной проектов сети, включая Uniswap, Compound, MetaMask и Aave. Такая ситуация чревата уязвимостью для цензуры. Многие критиковали Infura за соблюдение санкций Tornado Cash.
Децентрализация Infura
ConsenSys уже некоторое время работает над планом «децентрализации Infura». Децентрализация примет форму рынка конкурирующих поставщиков инфраструктуры, одним из которых будет сама Infura.
Любин считает, что это «чрезвычайно важно».
«Я с самого начала был сторонником децентрализации Infura, но последние пять лет особенно активно выступаю за неё», – говорит он.
«Мы столкнулись с тем, что наша экосистема продолжает испытывать катастрофические всплески роста», – поясняет Джо, добавляя: «Это был один из приоритетов – продолжать работу, а не начинать параллельный проект по распараллеливанию и децентрализации — и это происходит сейчас очень эффективно».
Протокол будет называться XFura или Decentralized Network Protocol. «Идея состоит в том, что мы можем взять высокопроизводительный продукт и сделать протокол «федеративным»: сначала активно взаимодействовать с другими поставщиками, а затем разместить Infura на протоколе», – говорит он.
«Мы довольно близки к цели. Есть группа очень опытных партнеров, которые тесно сотрудничают с EG [Galano], руководителем проекта. Я не могу назвать точную дату запуска».
Хотя исследователь Infura Патрик МакКорри в интервью Cointelegraph отметил, что устойчивость к цензуре не является целью Infura, но это, безусловно, одно из преимуществ. Децентрализованная сеть даст DApps возможность выбирать поставщиков, что потенциально позволит им обойти цензурированные протоколы или адреса, такие как Tornado Cash.
«Мне нравится идея выбора», – говорит Любин, отмечая, что разные провайдеры будут работать в разных национальных государствах и юрисдикциях.
«Я думаю, это хорошо работает, если есть реальный выбор; вы всегда можете обратиться к сервису без цензуры и быть уверенным, что у них достаточно полномочий для проверки, чтобы вашу транзакцию обработали довольно быстро».
Однако, добавляет он, возможно, что будущие аспекты протокола будут зашифрованными, и никто на самом деле не будет знать, что находится в пакете или транзакции. Он говорит, что знает людей, которые уже «работают над усовершенствованием протоколов», и стремительное развитие уровней 2 и 3 делают такой сценарий еще более вероятным.
«Если они уже закрыты и их невозможно прочитать, то трудно представить, что регулирующие органы будут стремиться к их проверке и смогут что-то сделать в этом направлении», — говорит Любин.
«Я уверен, что преступная деятельность в значительных масштабах осуществляется через AWS и Azure, а также через многие почтовые серверы. Мысль в том, что существует такой уровень инфраструктуры, когда вы просто не можете эту инфраструктуру запретить, потому что она выполняет в основном полезные функции».
Децентрализация MetaMask
Еще одна ключевая часть инфраструктуры, предоставляемой ConsenSys и лежащей в основе всей экосистемы Ethereum, – это вездесущий браузерный кошелек MetaMask. Он также в некотором роде децентрализован за счет краудсорсинга разработки новых функций и добавления новых блокчейнов.
Названный MetaMask Snaps, он превратит кошелек браузера в закрытую платформу, которую смогут использовать другие – proof-of-concept Snap позволяет MetaMask действовать в качестве биткоин-кошелька.
«DAO (децентрализованная автономная организация) MetaMask Grants будет становиться все более децентрализованной и стимулировать людей разрабатывать крутые технологии и создавать компании, самостоятельно внедряющие инновации, к которым мы не имеем никакого отношения», – говорит Любин.
Он объясняет, что на протяжении многих лет к MetaMask обращались многочисленные блокчейны, но их показатели были слишком низкими, чтобы начинать с ними работать в ущерб Ethereum. Однако Snaps откроет двери каждому.
Регулирование криптосферы
Любина не беспокоит возможность объявления Ethereum ценной бумагой. Он говорит: «Это настолько же вероятно и будет иметь такие же последствия, как если бы Uber объявили незаконным. Это вызовет огромный протест не только со стороны криптосообщества, но и со стороны политиков и самих регуляторов».
Любин недоволен тем, что эту тему снова приходится затрагивать. По его словам, ConsenSys на протяжении многих лет уже проходила через это в дискуссиях с SEC и Комиссией по торговле товарными фьючерсами.
«Мы сами обратились к ним лет пять тому назад, когда они просто пытались понять, что вообще такое токены», – рассказывает Любин.
«Тогда они считали, что любые токены являются ценными бумагами; [мы] в значительной степени помогли им понять, что многие токены не являются ценными бумагами, а затем старый состав регулятора ушел, и нынешняя команда уверена, что почти все токены являются ценными бумагами».
Однако Любин считает, что возобновление внимания к регулированию после краха FTX и стейблкоинов в конечном итоге пойдет индустрии на пользу.
«Мы привлекли к этому вопросу внимание всего мира, и умные люди, которым не все равно, одержат победу, потому что мы опираемся на здравый смысл», – говорит он.
«Конечно, найдутся люди, которые не хотят смотреть на вещи таким образом. Возможно, банковское лобби поможет им в этом. Но я верю, что в вопросе регулирования этой важной сферы здравомыслящие люди адекватно оценят ситуацию, и возникнет понимание преимуществ децентрализации, в результате чего CeFi [централизованные финансы] будут достойно урегулированы, тогда как криптосфера будет свободна от регулирования».
Кризис = возможности
Любин удивительно философски и оптимистично относится ко всем вызовам, с которыми сталкивается Ethereum: проблемам регулирования, теории игр и технологическим барьерам. Например, он признает, что централизация стейкинга на таких платформах, как Lido, может стать проблемой, но поскольку прогрессивная децентрализация заложена в природу экосистемы, долгое время это не будет создавать трудностей.
«Все начинается не очень децентрализованно», – говорит он. «Это все еще довольно новые технологии инновации, а наша экосистема довольно требовательна. Если вы хотите быть частью экосистемы Ethereum, то вы не сможете работать централизованно и доминировать. Экосистема посчитает такой подход проблематичным и предложит решения проблемы, и это здорово».
С точки зрения Любина, проблемы – это всего лишь временные трудности, с которыми мы сталкиваемся в процессе развития проекта.
«Я рассматриваю все как процесс. Я надеюсь, что в ближайшем будущем и на протяжении всего пути мы столкнемся со множеством сложностей, потому что каждый барьер просто подсказывает, как можно построить более надежную и более децентрализованную платформу. Да, надеюсь, мы столкнёмся со множеством проблем. Многие умные люди разрабатывают эффективные решения».
Будущее Ethereum
Большой вопрос в том, куда, по мнению Любина, движется Ethereum. Верит ли он, что вся мировая финансовая система может в конечном итоге работать на Ethereum с использованием ZK-Rollups?
Любин говорит, что основополагающая идея Ethereum заключалась в его роли «мирового компьютера», и он предполагает, что она, скорее всего, воплотится в жизнь.
«Я думаю, что некоторые из нас с самого начала думали, что мы, по сути, создаем компьютер для «Звездного пути», – говорит он.
«Я предполагаю, что децентрализованные протоколы станут трастовыми фондами для множества гетерогенных архитектур. Таким образом, вполне возможно, что Ethereum будет достаточно масштабироваться, чтобы мы могли создать один трастовый фонд, а затем надстраивать на его основе уровни 2, 3 и выше. За последние 200 с лишним лет произошло много компьютерных революций, и Ethereum – еще одна революция. Поэтому мой ответ – «да». Но потребуется время. Невозможно быстро перестроить мировую экономику или глобальную финансовую систему».
